Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

Средняя образовательная школа №27

           Творческий проект

Нанайский свадебный халат

                                                                                  Выполнила: Федотова Ольга,

учащийся 8В класса

                                                                                   Преподаватель : Ильина Т.П.

Хабаровск

2013

СОДЕРЖАНИЕ

Введение    

История появления орнаментальных мотивов народов Приамурья.

    Нанайский  свадебный халат

     Заключение

«КОРЕННЫЕ НАРОДНОСТИ АМУРА И ИХ КУЛЬТУРА ИМЕЮТ ГЛУБОКИЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ. ОНИ ЯВЛЯЮТСЯ НАСЛЕДНИКАМИ СОЗДАННОЙ ИХ ПРЕДКАМИ ОРИГИНАЛЬНОЙ И ПО-СВОЕМУ ВЫСОКОЙ В ТЕХ КОНКРЕТНЫХ ИСТОРИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ... ЭТОТ ОБЩИЙ ВЫВОД ЯВЛЯЕТСЯ НАГЛЯДНЫМ СВИДЕТЕЛЬСТВОМ ПРОТИВ РАЗЛИЧНЫХ РАСИСТСКИХ КОНЦЕПЦИЙ,ПРОТИВ ОСОЗНАННОГО ИЛИ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО СТРЕМЛЕНИЯ ПРИНИЗИТЬ, УМАЛИТЬ ВКЛАД НАРОДОВ СЕВЕРНОЙ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ В МИРОВУЮ КУЛЬТУРУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. ПРОТИВ СТАРОГО ДЕЛЕНИЯ НАРОДОВ НА «ИСТОРИЧЕСКИЕ» И «ВНЕИСТОРИЧЕСКИЕ». ПРОТИВ ПРИВЫЧНОГО ДЛЯ БУРЖУАЗНОЙ НАУКИ ВЗГЛЯДА НА МИРОВОЙ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЕВРОЦЕНТРИЗМА ИЛИ ЕГО АНТИТЕЗЫ - АЗИАЦЕНТРИЗМА, СТРЕМЛЕНИЯ ПРИПИСАТЬ КАКОМУ-НИБУДЬ ОДНОМУ НАРОДУ АЗИИ РОЛЬ ГЕГЕМОНА В ПОЛИТИЧЕСКОЙ И КУЛЬТУРНОЙИСТОРИИ ЭТОЙ ЧАСТИ СВЕТА»

А.П. Окладников

Введение

Декоративно-прикладное искусство в своих жанрах и формах проявления многообразно. Особую отрасль декоративно-прикладного искусства состав­ляет народное декоративное искусство — народные художественные ремесла и художественные промыслы.

Под народным декоративным искусством подразу­мевается такая область народного художественного творчества, которая изначально связана со всей исто­рией данного народа, его обычаями, обрядами, празд­нествами, с хозяйственной, промысловой деятельно­стью, с постройкой жилья, с изготовлением одежды, утвари, орудий труда. Это искусство формировалось в коллективах, и коллективно его принципы и приемы веками передавались из поколения в поколение. К та­кому искусству человек приобщался с детских лет. Так, вырастая в среде охотников, мальчик уже в раннем воз­расте мастерил себе лук и стрелы, стремясь вырезать и раскрасить их так же красиво, как это делали его отец и старший брат; мать и старшая сестра.

Народные художественные изделия безымянны. У них нет авторов. В музеях сохраняются, например, сотни деревянных расписных прялок, национальных костюмов, утвари и т.д. Ученые делят их по видам росписи, техники исполнения. орнаменте и по районам изготовления.

Народное декоративно-прикладное искусство занимает особое место в жизни и истории каждого народа. В этом искусстве с особой силой, наглядностью проявляется и материализуется сущность национальной народной ху­дожественной культуры. Керамика, блюда и кувшины Средней Азии непохожи на русские миски, горшки и крынки, азербайджанские ковры совсем иные, чем кур­ские или воронежские безворсовые ковры — паласы с изображением роз и маков, или ковры народов Приамурья;  украинский, литовский народные костюмы, русский народный костюм Воро­нежской или Рязанской областей — все это разные художественно-декоративные народные решения.

Итак, под народным декоративно-прикладным ис­кусством мы понимаем искусство, связанное с бытом, с формированием, как теперь говорят, среды обитания, искусство коллективное, созданное поколениями безы­мянных народных мастеров, отразившее и отража­ющее художественные вкусы и эстетические представ­ления широких народных масс.

В этой работе пойдет о прикладном декоратив­ном искусстве народов Дальнего Востока - о художественной национальной культуре малых наро­дов, населяющих эти земли.

Прежде всего, что это за малые народы и почему их так называют? В то время как численность многих народов, входящих в состав населения Российской Федерации, составляет миллионы или десятки миллионов человек, численность малых народов, народностей, зачастую ограничивается несколькими тысячами и даже несколькими сотнями человек. Трудно предста­вить себе народ, который весь можно расселить в одно - двух современных многоэтажных городских домах!

Однако историческое культурное значение каждого народа не находится и не может находиться ни в прямой, ни в косвенной зависимости от его численно­сти. Совершенно очевидно, что каждая народность, какая бы она ни была по своей численности, представ­ляет самостоятельную ценность, занимает равное место в общей семье советского народа.

В этих районах нашей страны живет более двух десятков малых народов. До Октябрьской социалисти­ческой революции основными занятиями коренного населения были охота, рыболовство и оленеводство. Приручение диких и разведение домашних оленей предопределило для большинства народов Крайнего Севера кочевой образ жизни.

Современное искусство нанайцев, самой крупной по численности коренной

 народности юга Дальнего Востока России, имеет свою историю. Еще живы люди, помнящие талантливую мастерицу из селения Сикачи-Алян Марию Атканка, имя  которой было известно за пределами родных мест в 30-е годы. Она создала сотни образцов художественной вышивки и аппликации, отличавшихся оригинальным орнаментом и тончайшей техникой исполнения.  Мария Атканка показывала на Всероссийской выставке колхозных и совхозных художников в Москве свои лучшие произведения - халаты, обувь, головные уборы.  Изумительные по красоте свадебные халаты ее работы и произведения других нанайских мастериц - Марии Оненко и Ольги Бсльды были отмечены дипломами.

.

История появления орнаментальных мотивов народов Приамурья.

Великая река Дальнего Востока - Амур, протянулась через земли Амур­ской области, Хабаровского края по­чти на четыре с половиной тысячи километров. Ширина реки в нижнем течении достигает трех и более кило­метров. «Амур-батюшка», — уважи­тельно прозвали реку первые русские землепроходцы.

Со времен глубокой древности мо­гучая река кормила и одевала людей, живших на ее берегах: нанайцев, ульчей, удэгейцев, орочей, нивхов. Река кормила их замечательной и обильно здесь плодившейся красной рыбой: лососем, кетой, сомом, кожа которого эластична, крепка и потому шла на одежду.

Река воспитывала людей. Норови­стая, как горячий конь, она требовала от людей мужества, терпения, осмо­трительности, быстроты реакции; она воспитывала в людях доброту, готов­ность прийти на помощь, потому что с Амуром, когда он разбушуется (а это зачастую происходит внезапно), шутки плохи.

Река воспитывала и воображение, фантазию. Народное декоративное, связанное с трудом и бытом искусство народов  Приамурья впитало  в  себя образы реки, всего живого и полезно­го, что было связано с нею.

Но не одна только река была нужна людям. От солнца также зави­село немало. Это солнце приносило с собой весеннее тепло, когда приле­тали птицы, когда начинала нере­ститься и метать икру рыба, когда и тайга и все кругом по берегам Амура и его притоков расцветало, оживало, переполнялось птичьими и звериными голосами.

Люди всецело зависели от природы, но не всегда она была к ним милостивой. Если неудачной оказывалась охота и мало было заготовлено юколы, наступал голод, пережить который было нелегко. Случались повал ьн ые эпидемические заболевания, безжалостно выкашивав­шие население Приамурья и северных районов края. И все же эти малочислен­ные, трудолюбивые и талантливые паро­ды сохраняли жизнеутверждающее со­знание победы над силами природы, и этот оптимизм помогал им выжить. Они не имели письменности, но, худо­жественно одаренные от природы, ил по­коления в поколение передавали затей­ливые сюжеты устных волшебных ска­зок и легенд, вплетая черты своей дейст­вительной жизни в фантастические по­хождения героев.

Особое место в жизни малых народов Приамурья занимало искусство украше­ния бытовых вещей, которому учились с детства. Это искусство было их светлой радостью, целым миром рукотворной красоты. От матери к дочери и от отца к сыну передавались традиции орнамен­тального искусства. Тесно связанное с созданием предметов материальной культуры — различной домашней утва­ри, одежды, обуви, средств передвиже­ния — лодок и нарт, оружия, жилища, а также предметов культа,— оно укра­шало жизнь людей, давало возможность развернуться незаурядным талантам отдельных мастеров и мастериц, удо­влетворяло их стремление к красоте. В прошлом у малых пародов Приамурья не было художников-профессионалов. Искусством занимались взрослые и под­ростки, все. кто имел склонность к художественному творчеству и обладал навыками, приобретенными с детства. Но у каждого народа были свои искус­ные мастера, которые пользовались большим уважением. В творческих воп­росах к ним часто обращались за советом и  помощью.

Родовое общество у аборигенов При­амурья прежде знало четкое разделение труда между мужчинами и женщинами. Материальное благополучие семьи обес­печивалось мужчинами — охотниками, рыболовами, оленеводами. Они же строили жилища и амбары для хранения вещей и продуктов.

Все предметы, необходимые для про­мыслов и занятий мужчин, изготовля­лись их руками и обязательно украша­лись резным орнаментом по дереву, металлу или кости, причем мотивы узо­ров орнаментов никогда не повторялись на этих предметах.

Так сложился образ солнечного змея, доброго дракона, который жил в небе и распоряжался как водой, так и теплом. В знак этого он имел птичьи крылья и голова его была увенчана птичьими перьями. Народное вообра­жение впитало образ реки с ее изви­вами, и средствами художественного осмысления, средствами искусства со­здало ее обобщенный образ в виде змеи. В орнаменте изображение змеи передавалось как спираль. Здесь, на берегах Амура, сложился и расцвел орнамент из завитков и спиралей.

Среди сходящихся и разбегающих­ся, сдваивающихся, параллельно теку­щих, криволинейных, спиральных форм, целого лабиринта разноцвет­ных   круглящихся  завитков   просматриваются как бы вытекающие из них же и продолжающие, завершающие их движения, изображения животных, птиц, пресмыкающихся, рыб, насеко­мых. Ни у одного из соседствующих народов за пределами Приамурья и Приморья спирально-ленточный орна­мент не встречается более в такой яркой, чистой, отточенной и закончен­ной форме.

У нанайцев вы­шивка и аппликация были типично женским занятием. Однако женщины выполняли также и различ­ные изделия из бересты. Этот мате­риал, тонкий, мягкий, гибкий и эла­стичный, был им хорошо знаком и постоянно применялся для изготовления шаблонов при выполнении деко­ративных изделий из текстильных ма­териалов. В объемном, скульптурном решении архитектурной детали, в плавном и изящном изгибе ручки ковша или ложки, в плоскостном орнаментальном декоре берестяного короба, ковра или вышивки на праздничной одежде — везде одина­ковая пластичность и тесная взаимо­связь форм и линий.

Спирально-ленточный орнамент на столбах выполнялся в различной тех­нике: четырехгранно - или двухгран­но-выемчатой резьбой. В мотивах этой резьбы встречаются знакомые нам скрученные веревочные, лентооб­разные спирали, завитки, цепочка, а в фонах — мелкие треугольнички, ко­сая насечка, рамки различной формы. Наблюдается перенесение в деревян­ную резьбу некоторых мотивов, ха­рактерных для вышивок.

Некоторые нанайцы к носовой ча­сти лодок прикрепляли деревянную птицу, сходную с подобными фигу­рами на лодках ульчей.

Орнамент на крупных и мелких ложках, по форме сходных с ульчскими, несколько отклонялся от них. Исключительно богатой резьбой, на­личием декоративных цепочек, выре­занных из дерева, а также и мелкими скульптурными подвесками в виде фи­гур животных (ланей, медведей, рыб) отличались нанайские свадебные ложки. На одной из таких ложек вырезана фигурка лани. Лань очень вырази­тельна. Голова ее повернута назад, ноги постепенно переходят в звено подвески, которую эта фигурка увен­чивает, моделировка тела животного очень мягкая. Узор на ручке ложки ленточный, характерный для резного орнамента, выполняемого мужчина­ми; узор на лопаточке явно заимство­ван из женских работ.

Женщины, как уже отмечалось, не­редко и сами занимались резьбой на ложках, внося в их орнаментацию хорошо им известные мотивы нанай­ского орнамента на одежде. Техника, которой они при этом пользовались, не отличалась сложностью: обычно это была тонколинейная плоскостная резьба, не рассчитанная на светотене­вые эффекты. Узор состоял из завит­ков, волнообразных линий, трилист­ников и других фигур. Такие ложки составляли особую группу. Изредка попадались большие ложки длиной в 60 см с орнаментом, отдельные мо­тивы которого воспроизводили узоры древнеамурской резьбы, но наряду с ними вырезались и новые — кольца, парные завитки и др.

На больших овальных коробках для табака нанайцы чаще всего пользовались раскраской, причем занимались этим делом женщины.

Для них нанесение орнамента в несколько цветов было более обыч­ным и хорошо усвоенным приемом, нежели резьба, и они удачно приме­няли его на табачных коробках. Рас­писные коробки выглядели очень на­рядно, нанайцы гордились ими, не­редко брали их с собой в дорогу. Иметь такую коробку считалось при­знаком состоятельности ее владельца.

В современном народном декоративном искусстве нанайцев развиваются лучшие этнические традиции прошлого. Так, в вышивках на свадебных женских халатах все еще присутствуют "облаковидные" мотивы орнамента в виде парных

спиралей и завитков, а также фигуры, похожие на пятилистник. Зооморфные мотивы (стилизованные изображения рыб, птиц, драконов, змей) встречаются реже, начинают преобладать мотивы растительного орнамента (цветы, листья, стебли т.п.). Довольно плотный орнаментальный узор по черному фону сплошной гирляндой стелется по подолу, по левой поле и вороту, широким обшлагом выделяется на рукаве. В декоре современных нанайских халатов отчетливо видно развитие тенденций, которые наблюдали исследователи еще в начале XX в., - использование промышленной узорчатой тесьмы, заменившей  традиционные аппликационные нашивки из кусочков тканей.

   Этнические традиции продолжаются в новом для нанайцев ковровом искусстве. Здесь сохранен принцип заполнения орнаментом декорируемой плоскости плотный застил узором всего фона. Орнаментика строится на вариантных разработках спиральных мотивов, благодаря удвоению узора, его наращиванию, разномасштабному повтору в различных частях - в центре, углах, по кайме  ковра. Типичная композиция - расположение в центральном поле ковра одной, чаще двух спиралевидных розеток, вписанных в ромбы и всегда очерченных прямыми геометрическими полосами. В угловых частях нанайского ковра повторен основной мотив, в кайме тот же орнаментальный мотив представлен в виде сплошного плотного бордюра.

Спирально-ленточные замысловатые ор­наменты приамурских народов таят древнюю мудрость, символику и маги­ческий смысл. Чуть-чуть суровые и та­инственные, они отображают мир их соз­дателей, действительный и вообража­емый.

В причудливых завитках ленточного упора угадываются стилизованные изо­бражения зверей, рыб. птиц. змей, дра­конов. Ясно видна личина какого-то зверя, тигра или медведя... Из дали ве­ков пришел этот образ, передающий ве­ру людей в особую силу могучих обита­телей тайги.

Орнаменты — это история. Они могут рассказать о занятиях людей в давно прошедшие времена, поведать о их ду­ховном мире.

С давних времен в Хабаровском крае, разделенные горными кряжами, мас­сивами дремучих лесов, у широких рек и озер, жили в маленьких стойбищах от важные охотники-следопыты, рыбаки и оленеводы.

Зимой мужское население поселков уходило далеко в тайгу на промысел пушного зверя, и тогда па долгое время тайга становилась для них родным домом. Летом ловили кету и горбушу и вялили ее на солнце, заготавливая впрок сушеную рыбу — юколу для себя и на корм ездовым собакам. Собирая ягоды и съедобные растения, также думали л суровой и долгой зиме. На трофеи охот­ничьих промыслов покупали у заезжих купцов муку, крупу, ткани и другие про­дукты и вещи.

Женщины занимались домашним хо­зяйством и воспитанием детей. Они из­готовляли одежду, обувь, одеяла, подуш­ки, циновки и т. п.. покрывая орнамен­том каждое изделие. От реалистических изображений на мужской резьбе по де­реву или кости узоры женских орнамен­тов на тканях отличались стилизацией и тонким исполнением. ...Зимними вечерами за стенами жили­ща завывает вьюга, трещат от мороза де­ревья в тайге, а на теплой лежанке под мерное журчание голоса одного из ста­риков, рассказывающего бесконечную сказку, каждый занимается своим де­лом. Колеблющийся огонек фитиля, опущенного в каменную чашу с жиром, озаряет лица женщин, склонившихся над шитьем... Так это было.

Женщины шили одежду и украшали ее сложными узорами. Здесь вполне про­являлось их умение делать изделия на­рядными с помощью искусства вышив­ки, аппликации или меховой мозаики. Украшение каждой вещи требовало ог­ромных затрат творческих сил и труда, и поэтому с полным основанием можно сказать, что творцами прекрасного орна­ментального    искусства    приамурских

народов были женщины. Одежду шили из покупных хлопчатобумажных тка­ней, шелка, рыбьей кожи, ровдуги и меха, причем орнаментация каждого материала требовала особой техники ис­полнения. С детских лет тщательно от­рабатывался каждый шаг в познании искусства украшения вещей, начиная с выделки кожи или подготовки ткани к вышивке. Хорошая мастерица должна была знать многое: как. например, по­лучить крепкие нитки из сухожилий животных или выделать рыбью кожу для халатов и обуви, как приготовить красители для орнаментов на бересте и рыбьей коже, а из разных по оттенкам кусочков меха сшить одно какое-либо изделие. Она умела самостоятельно со­ставлять орнаменты для различных ве­щей и помнила, что каждый узор пред­назначается для строго определенного изделия. Нельзя, например, орнамент для халата вышивать на одеяле или по­душках, так как узоры халата могут иметь магический или символический смысл. Кроме того, композиция узора должна была соответствовать форме и размерам украшаемой вещи. Молодые способные девушки, в совер­шенстве освоившие все тонкости тради­ционного искусства, обычно занимались в семье только творческими работами, выполняя заказы на изготовление сва­дебных нарядов и других вещей с очень сложной в красивой вышивкой. Слава о талантливой мастерице разносилась далеко за пределами родного селения. Женщины также искусно плели из лозы и камыша корзины и циновки, изготов­ляли из бересты большие и маленькие коробки, шкатулки для хранения вещей и продуктов, посуду. Все предметы украшались резьбой, тиснением, аппли­кацией и окрашивались цветными кра­сителями.   Растертая   с   сажей   кетовая

икра давала черный цвет, отвар ольхо­вой коры — желтый.

Веками создавался традиционный орна­мент. Удачно найденные узоры, отража­ющие глубокое- проникновение в мир живой природы, бережно хранились, совершенствовались и дополнялись по­колениями. Вот почему так графически четки древние традиционные орнамен­ты, так совершенны их композиции и цветовая гармония.

Неповторим и прекрасен древний орна­мент малых народов Приамурья. Не­истощима фантазия мастериц, бесконеч­ны вариации узоров вышивки и ап­пликации на одеждах, коврах, одеялах, подушках. Все они хранят свой особый, красочный и нарядный амурский коло­рит. В орнаментах запечатлены картин­ки живой природы; волны, облака, рас­тения, обитатели тайги —звери.

 В каж­дом четко построенном орнаменте для таежного жителя заключен привыч­ный смысл. Вот здесь резвится рыбка в реке, поднимая волны. Полно дина­мики ее изогнувшееся в стремительном движении упругое тело... Там насторо­женно смотрит изящный зверек. Скупы­ми, твердо очерченными линиями пере­даны ого силуэт и  настроение...

Удачно найденные узоры, отража­ющие глубокое- проникновение в мир живой природы, бережно хранились, совершенствовались и дополнялись по­колениями. Вот почему так графически четки древние традиционные орнамен­ты, так совершенны их композиции и цветовая гармония.

Приступая к созданию трафарета орна­мента, мастерица достает свои приспо­собления: специальную доску из твер­дого дерева для вырезания орнаментов и небольшой тонкий заостренный нож, имеющий на конце деревянной или ко­стяной ручки небольшой выступ. Для орнамента соответствующего размера она берет лист бумаги или тонкой бере­сты, складывает его так, чтобы получи­лось требуемое количество дубликатов узора, кладет на доску и затем слегка продавливает контуры задуманного ри­сунка ногтем большого пальца или выступом ножа. Узор опытная мастери­ца всегда рисует по памяти. Если она удовлетворена намеченным узором, то для упора приставляет ручку ножа к подбородку и. придерживая на доске ле­вой рукой свернутые листы, острым кон­цом лезвия точно и аккуратно вырезает контуры рисунка, на ходу исправляя не­ровности, допущенные в первоначаль­ном наброске. Стоит развернуть лист с нужным количеством симметрично рас­положенных узоров — и ажурный тра­фарет орнамента для вышивки или ап­пликации готов.

Ткань для орнамента с вышивкой обыч­но подкрахмаливалась с изнанки, и с этой же стороны подклеивался бумаж­ный трафарет. Затем ткань разглажива­лась, а узор по контурам трафарета про­давливался костяной палочкой на лице­вую сторону и вышивался декоративны­ми швами.

Для аппликации необходимы два под­крахмаленных слоя ткани: фон и соб­ственно аппликация. Сложив ткань так. чтобы вышло соответствующее число симметричных рисунков, мастерицы на­кладывали сверху одну часть трафа­рета, и узор прорезался через все слои.

После этого развернутый орнамент на­клеивается на фон, крахмальные края не махрятся. Края аппликации прикреп­ляются к фону одним из разнообразных швов: гладьевым валиком, тамбуром, пе­тельным швом, узкой косой бейкой или оригинальным прозрачным швом, похо­жим па двойную «елочку». Иногда края узора аппликации обшиваются выворот­ным швом узкой косой полоской. Такая аппликация подклеивается на фон и по краям пришивается на машинке. Есть и такой способ: на края аппликации на­клеивается рыбным клеем тонкая по­лоска рыбьей кожи и пришивается к фону изделия гладьевым швом. Для амурских вышивок характерно че­редование коротких отрезков вышивки цветными нитками по контурам аппли­каций или в гладьевом шве. Удачный подбор сочетаний разноцветных ниток придает изделию бархатистую мяг­кость.

Вышивка с цветными радужными пере­ливами характерна для искусства всех малых народов Приамурья — нанайцев, ульчей, нивхов, и все же работы удэ­гейских мастериц отличаются особым своеобразием. Для халатов из рыбьей кожи аппликацию делали из того же материала, но узор предварительно окрашивался в си­ний цвет лепестками цветков «лазорни­ка» или в черный — сажей, растертой с кетовой икрой. Узор наклеивался на кожу халата, чтобы не загибались края аппликации, и пришивался к материалу очень тонким и изящным швом. Старин­ные халаты из прекрасно выделанной рыбьей кожи, с четкой и законченной композицией орнамента, с тончайшей вышивкой по контурам аппликации не­обыкновенно красивы. Обычай амурских мастериц иметь про запас декоративные заготовки к различ­ным изделиям подсказан многовековым опытом.

Орнаментика — работа трудо­емкая, требующая много времени. Что­бы сделать красивую вещь, надо хорошо продумать орнамент, не спеша, чисто и аккуратно вышить узор, подобрать до­полнительные украшения: металличе­ские подвески, цветные полоски, канты и т. д. Кроме того, мастерица не всегда имела достаточно ткани, чтобы сшить большую вещь, халат например. А обы­чай требовал, чтобы к таким событиям, как праздники, свадьбы, шились новые костюмы, и поэтому к ним готовились заранее. Декоративные детали художе­ственных заготовок могли пролежать в сундуках мастериц годы, но всегда до­жидались своего часа. и. скомпонован­ные в единое целое, превращались в произведение народного искусства. Ажурная прорезная аппликация с контрастным фоном — излюбленный вид орнаментики нанайских, нивхских и ульчеких мастериц. Аппликацией укра­шаются халаты, ковры и другие изде­лия. Известно множество различных способов художественной обработки контуров аппликации. Например, края узора обкладываются тоненькой поло­ской рыбьей кожи, а прикрепляется она к ткани рыбным клеем и сверху заши­вается гладьевым швом. В итоге — кра­сивая вышивка.

Малые народы Приамурья за тысячеле­тия своей истории многое испытали и изведали. Но чуждое но сюжетам и приемам исполнения искусство других народов не оказало существенного влия­ния на художественное творчество на­найцев, ульчей и других аборигенов Приамурья. Оно продолжало развивать­ся на основе выработанных веками тра­диций.

      Народное декоративное искусство нанайцев всегда было, есть и будет искусством коллективным. Коллективность его имеет горизонтальную и вертикальную направленность. Горизонтальная - это ареал расселения нанайцев, где сформировалась единая образная и художественная система.

      Вертикальная - передача образно-художественной системы во времени, из века в век, от поколения к поколению. Когда встает вопрос о сохранении лучших традиций народного творчества в его совершенных, эмоционально-выразительных формах, приходишь к выводу, что традиционное народное декоративное искусство не может развиваться как искусство талантливых одиночек: необходимо большое количество мастеров, делающих одно дело. В современном народном декоративном искусстве нанайцев горизонтальная направленность пока еще сохраняется: во многих местах расселения народности живы некоторые этнические традиции, связанные с  женским искусством (художественная обработка мягких материалов и бересты).

Нанайский свадебный халат

Среди женского населения При­амурья и Приморья особенного рас­пространения достигло искусство вы­шивки и аппликации. Как то, так и другое искусство находило примене­ние прежде всего в оформлении оде­жды. Национальная одежда до сих пор в ходу, здесь ее носят повсеместно. В селах Приамурья, от Хабаровска и близлежащих сел, таких, как Сикачи-Алян и Троицкое, и почти вплоть до устья Амура, можно и поныне встре­тить эту одежду. Ее носят женщины не только старшего и среднего возраста, но и молодые.

В ясный солнечный день на фоне сурового пейзажа и свинцовой воды Амура, сопок, поросших хвойным и лиственным лесом, низких болоти­стых берегов с разбросанными дере­вянными постройками селений люди в этой одежде представляют контраст­ные декоративные пятна.

Общенародным праздником были свадь­бы. Особенно торжественно, со всеми обрядами они отмечались у нанайцев, когда в брак впервые вступали молодые люди — юноша и девушка. К этому со­бытию готовились заранее. Свое прида­ное девушка вместе с матерью или ба­бушкой начинала шить сразу, как толь­ко усваивала уроки вышивки. Множест­во узоров, вышитых на кусочках ткани, складывалось в берестяные коробочки. Халатов, в которые невеста облачалась в день свадьбы, должно быть не менее пяти, и надевались они один на другой. Верхний свадебный халат орнаменти­ровался особенно богато. Наряд невесты дополнялся оригинальной шапочкой и расшитой узорами обувью — унтами. Не менее заботливо украшалось свадеб­ное одеяние жениха. Ярким, красочным орнаментом покрывался весь костюм. Мать и сестры заблаговременно, при­лагая все свое умение, готовили худо­жественные детали орнамента к брачно­му наряду сына и брата. Они нашивали их. где следовало, на шелковый корот­кий халат распатиного покроя с разреза­ми по бокам, выделяя и подчеркивая красоту вышитых узоров орнамента умело подобранными узенькими канта­ми и разными по ширине полосками из однотонных цветных тканей. Не менее нарядными были и ноговицы и богато орнаментированный широкий празднич­ный пояс. Шапка с вышитым верхом и унты с меховой мозаикой довершали убранство жениха.

В отличие от костюма с символическими узорами, н который невеста наряжалась только раз в жизни, наряд жениха из­влекался из сундука от случая к случаю.

Особенным богатством и разнооб­разием орнамента отличались в про­шлом все предметы одежды, связан­ные со свадебными обрядами. Это были особые халаты, парадные пояса, нижняя нательная одежда, которая употреблялась лишь в этих случаях. Для всех этих изделий существовала особая,   освященная   многовековыми традициями форма декора. Подобно многим иным изделиям, выполня­емым поколениями народных масте­ров, свадебные халаты имеют чрез­вычайно устойчивое, постоянно повто­ряющееся декоративно-орнаменталь­ное решение.

Большой интерес представляет в этом смысле нанайский женский сва­дебный халат — сикка. От халата повседневного он прежде всего отли­чается тем, что только передняя его сторона, передние полы шьются из покупной ткани, спинку же, тоже, разумеется, сшитую из покупной, но не декоративной, а самой простой, гладкой, чаще всего хлопчатобумаж­ной ткани, целиком покрывают мно­гоцветной вышивкой.

В нижней части спинки халата, имеющей вид двух прямоугольных по­лотнищ, разделенных разрезом, на бе­лом фоне вышиты гладью симметрич­ные изображения разветвляющихся деревьев с птицами, сидящими на вет­вях, и животных, охраняющих их под­ножье.

Нанайские мастера из поколения в поколение изображали так священное или райское дерево — символ жиз­ни—и его всегдашнее цветение. Животные, охраняющие подножие де­рева, — чаще всего олени. Птицы на дереве представляли собой будущих детей выходившей замуж девушки, ко­торой принадлежал халат. Деревья эти представлялись нанайцам огромными по своим размерам, они будто бы росли на небе во владениях Омсан-мама, духа женского пола. Каждый род имел свое особое дерево, среди ветвей которого жили и плодились души людей, принадлежавших к этому роду. Еще не родившиеся человече­ские души представлялись в образе птичек чока, которые, спускаясь на землю, вселялись в тело женщины своего рода, после чего женщина становилась беременной. На каждом дереве количество чока-самок и чока-самцов было одинаковое.

Поэтическая легенда о священном дереве и его птицах имеет в букваль­ном смысле слова интернациональный характер. В истории культуры Древ­ней Руси академик Б. А. Рыбаков от­мечал, что птица (не хищная) в фоль­клоре и прикладном искусстве всегда обозначала доброе начало. Птица была связана с космогоническими ле­гендами.

По одной из них мир возник так: по первозданному океану плавала пти­ца. Нырнув на дно, она достала клю­вом комочек земли, от которого и пошла сама Земля и все живое на ней. В другом варианте легенды посреди океана возвышалось дерево, а жизнь началась от двух птиц, свивших гнездо на дереве.

Образ священного дерева — дере­ва жизни существует в орнаменталь­ном искусстве почти всех народов мира. Меняется в зависимости от национальных особенностей лишь конкретная его трактовка, меняются животные, охраняющие дерево. Обыч­но это всегда животные, особенно необходимые в жизни, в быту: у рус­ских — кони, у нанайцев -— олени с оленятами. Во всех случаях дерево и птицы на нем являются символом жизни, символом оптимистического, творческого начала.

Техника вышивки свадебных хала­тов гораздо сложнее, чем обычных. Здесь применяется исключительно гладьевой шов — шов с подкладкой, дающей   на   поверхности   ткани   довольно ощутимый рельеф в виде руб­чика. Ширина узкой глади не превы­шает 1,5—2 мм. Если вышиваемая фигура достигает сантиметровой или полуторасантиметровой ширины, то в процессе исполнения она заполняется параллельными рядами узкой глади, часто различными по цвету. И ствол, и сучья дерева, и птицы на них, и охра­няющие животные — все сверкает переливчатой гаммой красок. Расходя­щиеся в разные стороны сучья дерева, постепенно утончаясь к концу и спи­рально закручиваясь, завершаются либо трилистниками из различных по цвету заостренных листочков, либо птичками, которые как бы сидят на кончиках ветвей. Птички зачастую на­поминают маленьких попугайчиков, колибри, фламинго или фазанов. Оче­видно, в сравнительно недалеком про­шлом нанайские, ульчские,удэгейские мастерицы имели возможность видеть на побережье Амура этих ярких тро­пических птиц. Есть сведения, что фла­минго, пеликаны и, возможно, неко­торые другие птицы иногда залетали в эти районы. Достоверно и то, что тро­пические птицы изображались на раз­личных бытовых предметах, прони­кавших в Приамурье из соседних областей и стран.

Среди свадебных халатов этого типа попадаются также и такие, на спинке которых вместо горизонталь­ных орнаментированных полос вы­полнена сетка, ячейки которой имеют форму одинаковых закругленных языков, как бы находящих друг на друга в направлении сверху вниз. Иногда в этих ячейках помещены также расположенные рядами изобра­жения птиц.

Высказывалось мнение, что такие ячейки изображают небо (ячейки — чешуйки   шкуры   доброго   небесного дракона), населенное птицами, кото­рые всегда и при всех обстоятельствах символизируют в народном орнаменте весну, жизнь, цветение.

В Приамурье встречаются женские свадебные нанайские халаты другого типа, сшитые из белой ткани и укра­шенные аппликационными рисунка­ми. Такого типа халаты надевали не во время самой свадебной церемо­нии — их носили первые месяцы после свадьбы. Таков халат из села Верхний Нерген, выполненный в 50-х годах колхозницей Турмой Егоровной Ходжер. Покрой у него как у обыч­ного будничного халата — с глубо­ким заходом левой полы на правую сторону. Халат украшает пришивная кайма с аппликационными узорами. Но самое интересное — это апплика­ционные узоры на спинке халата.

Основные орнаментальные фигу­ры вырезаны из плотной синей хлоп­чатобумажной ткани, наложены на бе­лый фон и прикреплены петельчатым обметочным швом. Симметричные орнаментальные формы располага­ются по белому фону крупными рельефными декоративными пятнами.

В самом низу спинки помещены изображения птиц двух типов: одни, изображенные как бы сверху, с полу­распущенными крыльями, другие в профиль, с рыбками в клюве, но без лапок, передающие образ птиц, плы­вущих по поверхности воды. В про­межутках между тремя парами птиц, расположенных друг над другом по вертикали, помещены крупные сим­метричные орнаментальные формы, снабженные как бы подвесками. Око­ло этих крупных ажурных, очень кра­сивых по очертанию виртуозных фи­гур и группируются птицы. И если одни нижние фигуры несут подвески, как бы тянущие их вниз, то верхние, подобные же формы увенчаны свое­образными султанами, составленными из двух сросшихся вместе и утратив­ших ряд признаков птиц с распущен­ными крыльями.

В целом это построение, составлен­ное из пяти крупных, находящихся во взаимном равновесии сложных спи­ральных ажурных фигур, которые по лучили в науке название парноспи-ральных форм, очень декоративно. Композиция на спинке халата сложна. Вглядевшись пристальнее в основ­ные парноспиральные фигуры компо­зиции, можно увидеть, что они похожи на какие-то фантастические, деформи­рованные человеческие лица или зве­риные    морды.    Странное    сходство было замечено учеными — исследова­телями материальной культуры наро­дов Дальнего Востока еще в конце прошлого века. С тех пор не прекра­щаются споры по поводу того, дей­ствительно ли это изображение жи­вого существа или просто симметрич­ное построение из завитков и спира­лей. Ведь известна способность всех людей фантазировать и видеть в скоплениях облаков, в узорах на обоях различные изображения — пейзажи, фигуры животных и людей. Удиви­тельно, однако, то, что слишком уж много людей, и среди них немало уче­ных-исследователей, видят примерно одно и то же в этих фигурах.

Обратим внимание еще на один нанайский халат из коллекции Музея народного искусства (Москва). В его оформлении соблюдено такое же чле­нение композиции. Главным мотивовсех орнаментальных построений яв­ляются змея или дракон, переданные во всевозможных видах и формах. Змеи с перьями на голове, с двумяхвостами,     распространяющимися вправо и влево, с когтистыми лапами ясно читаются в орнаментальной по­лосе, составляющей границу между нижними и средним ярусами, т. е. между «поясом воды» и «поясом земли». Границей между «землей» и «небом» также служат змеи, но здесь они срастаются, их сросшиеся тела поднимаются кверху и образуют сим­метричную подставку, на которой воз­вышается надстройка в виде птицы со змеиным туловищем и змеиным хво­стом, держащая в клюве длиннохво­стого зверька, которого нанайские мастерицы называют «зайчиком». Ро­зетка среднего «земного» пояса превращается в парное изображение змей, растение с птицами — в малень­кие боковые сопроводительные фи­гурки. Наконец, в нижнем поясе изо­бражены змеевидные птицы и перна­тые рыбки.

В современных условиях парно-спиральные фигуры претерпевают в связи с убыстряющимся темпом об­щего развития, наплыва информации, технического прогресса большие из­менения. Они теряют прежнюю чет­кость, становятся симметричными не только по отношению к вертикальной, но и к горизонтальной оси, обрастают правдоподобными растительными до­полнениями. Утрачивается и логика прежней космогонии в орнаменталь­ной композиции: «чешуйки дракона» покрывают всю спину халата и даже весь его перед. Таким образом, полу­чается как бы сплошное «небо». В какой-то степени это символично и подтверждает основное свойство ис­кусства отражать явления действи­тельности, ибо современная жизнь на­родов Приамурья в условиях социа­лизма не идет ни в какое сравнение с той, какую эти народы влачили в про­шлом. И не случайно, видимо, изображение превратностей судьбы, мрачных земных сил и духов-оберегов оконча­тельно уходит из приамурского орна­мента.

Особенным богатством и разнооб­разием орнамента отличались в про­шлом все предметы одежды, связан­ные со свадебными обрядами. Это были особые халаты, парадные пояса, нижняя нательная одежда, которая употреблялась лишь в этих случаях. Для всех этих изделий существовала особая,   освященная   многовековыми

Нанайский халат для повседневной носки обычно шьют из насыщенной по цвету переливчатой ткани. Издавна для халатов шли шелковые и легкие парчовые двусторонние ткани с бога­тыми, многоцветными ткаными рисун­ками.

Нижняя кайма состоит из двух соприкасающихся полос: красной (ку­мачовой) и черной (обычно черное сук­но). Эти два цвета, удачно уравнове­шивая друг друга, связываются с любым  самым  насыщенным цветом

основной   ткани,   из   которой   сшит халат.

Характерной чертой покроя нанай­ского  халата являются глубоко запахивающиеся полы, при­чем левая пола заходит за правую. Композиционное размещение и про­порции декоративных украшений род­нят эту одежду с такой же верхней народной одеждой монголов, бурят, тувинцев.

Алый или голубой блестящий шелк выступает как в рамке из черных и красных обрамлений. Кайма подола украшена подвесными медными про­резными бляшками. Плоские бляшки особой формы, вписывающиеся в рав­носторонний треугольник, в свою оче­редь, имели в прошлом широкое рас­пространение и сохранились в старин­ных украшениях эвенков, якутов, ту­винцев, алтайцев. Прикрепленные к кайме на кожаных или матерчатых петельках бляшки повисают свободно и, колеблясь во время движения, производят легкий звон. Если доба­вить к этому, что женщины вместе с халатом обычно надевают на себя тра­диционные серебряные украшения: плоские круглые браслеты с чеканкой, серьги в виде подвесок, декоративно оформленную обувь, о которой будет сказано ниже, если представить себе сильный ровный загар их лиц и рук, подчеркнутый звонким цветом тка­ней, черноту заплетенных в длин­ные косы волос, то мы получим известное представление о целостно­сти, своеобразии и общей декоратив­ности всего комплекса этого костюма и сопутствующих ему украшений.

    Яркость и узорчатость тканей, из которых шились халаты, декоратив­ность сочетаний и цветовая интенсив­ность каймы не мешали женщинам Приамурья  дополнительно  украшать одежду: бортовая кайма, ворот, ман­жеты, кайма подола заполнялись еще вышивкой и аппликацией.

Вышивка вокруг ворота и вдоль борта нанайского халата обычно вы­полняется так: контур мотива очерчи­вается тонким тамбурным швом, при­чем ровность мельчайших петелек там­бура превосходит, как кажется, все возможности ручной работы, тем не менее шов этот выполнен вручную, а не на машине. Современная вышивка носит растительный характер. Плоскости сильно обобщенных, условно трактованных, чаще всего трехлепестковых цветов и узких изо­гнутых листочков внутри тамбурного контура заполняются гладью.

Часто боковая кайма нанайских ха­латов решается в технике аппликаций в два цвета, считая цвет фона. Иногда вводится третий, дополнительный тон — как окаймление основной спи­рали. Эти рисунки очень строги и в известной степени монументальны. Вместо живости, ажурности, как бы прозрачности тамбурного нанайского узора при тех же основных принципах орнамента, строящегося на легких, прихотливо вьющихся завитках, здесь можно видеть плавно текущие и энер­гично свертывающиеся крупными спиралями лентообразные полосы, ме­жду которыми остаются очень неболь­шие узкие протоки контрастного по цвету фона. Местами эта лента имеет кругообразные утолщения-отростки вроде листьев, однако растительный прообраз этих форм представляется весьма и весьма спорным.

Вышивкой украшалась и мужская нанайская одежда. Нанайскую муж­скую рубаху шили из белого мате­риала (полотна, бязи) и украшали нашитой каймой по краю рукавов и подолу,  вышивкой отделывался сто ячий высокий воротник, нагрудная часть рубахи и симметричные нагруд­ные карманы.

Нарядный воротник из тяжелого  шелка с аппликацией  или вышивкой,

с   отделкой   мехом, металлическими подвесками или бусами служит

декоративной деталью к свадебному халату

Заключение

В современном народном декоративном искусстве нанайцев развиваются лучшие этнические традиции прошлого. Так, в вышивках на свадебных женских халатах все еще присутствуют "облаковидные" мотивы орнамента в виде парных спиралей и завитков, а также фигуры, похожие на пятилистник. Зооморфные мотивы (стилизованные изображения рыб, птиц, драконов, змей) встречаются реже, начинают преобладать мотивы растительного орнамента (цветы, листья, стебли т.п.). Довольно плотный орнаментальный узор по черному фону сплошной гирляндой стелется по подолу, по левой поле и вороту, широким обшлагом выделяется на рукаве. В декоре современных нанайских халатов отчетливо видно развитие тенденций, которые наблюдали исследователи еще в начале XX в., - использование промышленной узорчатой тесьмы, заменившей традиционные аппликационные нашивки из кусочков тканей.

В декоре занавесей, школьных сумок для книг, дамских сумочек и домашних тапочек современные мастерицы пытаются сохранить традиционную орнаментику. Однако не всегда национальный узор может быть "вписан" в чуждую нанайскому укладу вещь, да к тому же изготовленную из нетрадиционных материалов - дермантина и других кожзаменителей. Творческим поискам часто мешает жесткий финансовый план для мастерской или для участка народных художественных промыслов, заставляющий мастериц спешить, подходить к делу шаблонно, в результате получаются однотипные унылые в декоративном отношении вещи, но зато дающие быстрый денежный заработок.

В современном декоративном искусстве нанайцев идет непрестанный поиск новых изделий, созвучных интерьеру жилища и одежде. Но, к сожалению, работающие сегодня нанайские мастерицы довольно пожилые, давно уже не создают своих произведений нанайские мастера- мужчины. И совсем плохо, что ни в одной серьезной выставке уже более полувека не участвуют нанайцы уссурийской этнографической группы. Это наводит на грустные размышления: пройдет лет пять-десять, и, если не будут приняты меры, прекрасное искусство нанайского народа полностью угаснет.