СЦЕНАРИЙ ДНЯ СТУДЕНТА «ТАТЬЯНИН ДЕНЬ»

 Звучит музыка

Ведущие. Так уж история распорядилась. 25 января 1755 года был подписан Указ об открытии Московского университета. И много сил приложили к свершению этого события наш выдающийся российский ученый Михаил Васильевич Ломоносов и его друг, и покровитель, один из самых просвещенных людей XVIII столетия, граф Иван Иванович Шувалов. (Отходят в сторону).Появляются Ломоносов и Шувалов. В руках у них свитки бумаги.

Ломоносов:Ах, Иван Иванович, когда же, наконец, государыня императрица Елизавета Петровна подпишет Указ об открытии нашего университета?

Шувалов.Не знаю, что вам и ответить, Михаил Васильевич. Сами знаете, уж который день к ней во дворец  специально за этим приезжаю, аудиенции требую, а она все отказывает.

Ломоносов. А по какой причине она отказывает, не объясняла?

Шувалов.Весельем наша царица занята беспрерывным, не могу добиться ее внимания. Я ее об одном прошу: подпишите указ, больше у вас и хлопот-то никаких с этим делом не будет. А она знай свое твердит: «Ах, мой друг, как это скучно!»

Ломоносов.Подумайте сами, Иван Иванович, какие просторы откроются тогда перед российским просвещением! Будем своих ученых воспитывать, довольно посылать наших толковых молодых людей учиться за границу во всякие там Гейдельберги да Дерпты. Чем Москва наша хуже?

Шувалов.Знаю, знаю, как вы о славе земли русской печетесь. Всякий читающий ваши строчки поэтические помнит:

«Что может собственных Платонов

И быстрых разумом Невтонов

Земля российская рождать».

Ломоносов. Вот именно, у нас талантов не счесть. Дело за малым — открыть университет. Книг у нас на первое время достаточно, а там и библиотеку свою начнем собирать.

     Шувалов переходит на другую сторону сцены. Там навстречу ему выходит императрица Елизавета.

Шувалов.Государыня, я опять к вам с поклоном.

Елизавета. И опять по тому же самому неотложному делу.

Шувалов.Да уж простите всемилостивейше, но опять я по поводу Указа об открытии университета.

Елизавета(зевает). Ах, мой друг, как это скучно! Ну, ладно уж, давайте сюда ваш указ. (Ставит подпись).

Шувалов. Ах, ваше величество, какое событие сегодня свершилось!

Елизавета.Посмотрите лучше, какая погода нынче славная стоит: Дворцовый парк в снегу тонет, снегири стайками летают. Едемте, граф, кататься!

Шувалов.Осмелюсь просить ваше величество отпустить меня, хотел побежать тотчас же к другу своему Михаилу Васильевичу Ломоносову, должен радостью поделиться.

Елизавета. Еще успеете радостью поделиться. Что за капризы, граф! Надо уметь и царствовать, и жить!

И как сказал современник - «Университет озарил своим светом всю страну».

 Началась новая историческая  эпоха – эпоха студентов

Друзья, в сей день благословенный

 Забвенью бросим суеты !

Теки, вино, струёю пенной

 В честь Вакха, муз и красоты!

 На сцену выходят современные  студенты

 «Студент» - поют …

 Академический хор

 А все равно молодежь этот день любит. Как не любить! Студенческий праздник. Не зря в старинном студенческом гимне «Гаудеамус» так и поется: «Будем веселы, пока мы молоды!»

Ведущий.

У студентов во все времена полно своих песен было. Пели они песни разные – русские народные, городские, революционные… только иноземных песен не пели , а  современные студенты поют всё, потому что  иностранные языки знают. 

 Елизавета уходит. Шувалов перебегает на половину сцены, где его ждет Ломоносов.

Завести на Руси книгопечатание задумал еще, как известно, великий князь московский Иван III, но осуществил его намерение Иван Грозный. Было это в 1553 году, и Ивану Грозному исполнилось тогда только 23 года. Занялся царь книгопечатанием, нашел искусников — Ивана Федорова и его помощника, построили типографию вблизи Кремля на Никольской улице. Ловкий Иван Федоров успевал везде: и за стройкой следил, и из дерева буквы резал, и учеников обучал, и тексты сверял. «Братцы, — говорил он мастерам, — благое дело творят руки ваши. Мощной делаете Русь». Но только через 10 лет приступили к набору книги. Она называлась «Апостол». И вот когда 1 марта 1564 года Иван Федоров благоговейно преподнес царю первую напечатанную на Руси книгу, на глазах у всех блестели слезы. А Иван Грозный ласково произнес: «Великое дело начал ты на Руси, Иван. Благословит тебя Бог и потомки наши». И все бояре поклонились Ивану.

Текст( жесты студентов (выполняются с правой руки).

Не думай (прикладывают палец ко лбу).

О секундах (смотрят на часы, вздернув руку и задрав рукав).

Свысока, (встают на цыпочки, смотрят сверху вниз).

Наступит (делают шаг вперед).

Время, (опять смотрят на часы).

Сам (ударяют себя кулаком в грудь).

Поймешь, (крутят указательным пальцем у виска).

Наверное, (пожимают плечами, разводят руками).

Свистят они, (наклоняются вперед, вкладывают в рот большой и указательный пальцы, надувают щеки, выкатывают глаза).

Как пули (имитируют движения, будто передергивают затвор у винтовки).

У виска, (крутят указательным пальцем у виска).

Мгновения, Мгновения, Мгновения. (на каждое слово поворачивают справа налево головы и Чудесная песенка. Только я хочу отметить, что не все сразу наладилось в Московском университете, но постепенно, с годами, препятствия были устранены. Сначала университет размещался в здании на Никольской улице, потом его перевели в специально выстроенное здание на улице Моховой, где он находится и по сей день. Как сказал один современник

Ведущая.

Верно. И она, и тогдашнее ее окружение, просвещенная знать содействовали развитию университета. При Екатерине было выстроено архитектором Михаилом Казаковым прекрасное здание, устроены лаборатории для изучения медицины. И именно тогда профессора стали читать лекции для студентов на русском языке. Один из тогдашних профессоров утверждал, что нет такой мысли, которую по-русски изъяснить было бы невозможно. Тогда же начала формироваться огромная библиотека. Благодаря пожертвованиям покровителей, появились в университете редчайшие коллекции, пособия и препараты. Научная жизнь забила ключом.

Ведущий.

Но ведь университет сильно пострадал от нападения французов в 1812 году?

Ведущая.

Да, пожар Москвы 1812 года уничтожил все сокровища университета. Сгорели картинная галерея и библиотека в 40 тысяч томов, в том числе оригинал «Слова о полку Игореве», много других неповторимых ценностей. Когда москвичи вернулись в свою многострадальную столицу, она представляла собой сплошное пожарище. Долго стояли старые профессора с непокрытыми головами перед университетом, и слезы текли по их морщинистым щекам. Но через семь лет университет был отстроен заново и засверкал именами знаменитых русских ученых.

Ведущий.

Студенческая жизнь весёлая и беззаботная  и во все времена привлекала молодёжь. Давай посмотрим, кто  поступает к нам учиться после окончания школы?

Ведущая. До реакции восьмидесятых годов Москва жила своею жизнью, а университет — своею.

Студенты в основной своей части еще с шестидесятых годов состояли из провинциальной бедноты, из разночинцев, не имевших ничего общего с обывателями, и ютились в «Латинском квартале», между двумя Бронными и Палашевским переулком, где немощеные улицы были заполнены деревянной стройкой с мелкими квартирами.

Кроме того, два больших заброшенных барских дома дворян Чебышевых, с флигелями, на Козихе и на Большой Бронной почти сплошь были заняты студентами.

В каждой комнатушке студенческих квартир «Латинского квартала» жило обыкновенно четверо. Четыре убогие кровати, они же стулья, столик да полка книг.

  Одевалось студенчество кто во что, и нередко на четырех квартирантов было две пары сапог и две пары платья, что устанавливало очередь: сегодня двое идут на лекции, а двое других дома сидят; завтра они пойдут в университет.

Обедали в столовых или питались всухомятку. Вместо чая заваривали цикорий, круглая палочка которого, четверть фунта, стоила три копейки, и ее хватало на четверых дней на десять.

В семидесятых годах формы у студентов еще не было, но все-таки они соблюдали моду, и студента всегда можно было узнать и по манерам, и по костюму. Большинство, из самых радикальных, были одеты по моде шестидесятых годов: обязательно длинные волосы, нахлобученная таинственно на глаза шляпа с широченными полями и иногда — верх щегольства — плед и очки, что придавало юношам ученый вид и серьезность. Так одевалось студенчество до начала восьмидесятых годов, времени реакции.

И думать нечего! К нам, в педагогический, поступают  только талантливые студенты .