|
Журналисты говорят, чтобы рассказать читателям о каком-нибудь человеке, нужно съесть с ним пуд соли. Просянниковский пуд съеден в несколько присестов, чередуемых эпистолярными и телефонными уточнениями и добавлениями. Бесформенное нагромождение фактов уложено в рамки обычной автобиографии обогащено ароматом замечательных стихов героя. И вот что из этого получилось.
«Я, Михаил Никонорович Просянников, родился 14 ноября 1924 года в селе Репенка Алексеевского района Белгородской области. Учился сначала в Репенской начальной школе, а затем в Хохол-Тростянской НСШ, то есть, неполной средней школе (семилетке). В то же время начал писать стихи. Вот, к примеру, такие:
Я с детских лет люблю просторы,
Что за околицей легли
Брожу по ним в любую пору
Вдыхая запахи земли...
В школьном стихотворчестве я, как мне по молодости лет казалось, достиг апогея, меня стала публиковать районная газета, а однажды в воронежскую областную, пионерскую, попал. Называлась эта газета «Будь готов». Выходила она до войны, а потом ее почему-то закрыли. После окончания семилетки я поступил учиться в Острогожское педучилище. Этот город и наше родное училище оставили в моей душе неизгладимый след:
И он стоит, недальний город,
Где вьется Тихая Сосна,
Он для меня навечно дорог,
Как жизнью пройденной весна.
Училище располагалось в здании бывшей гимназии, в которой в свое время учился известный уже в довоенное советское время поэт С. Я. Маршак. Это «историческое» совпадение будило во мне тайные, прямо-таки хмельные надежды на свое поэтическое будущее. Да и сама жизнь подыгрывала моим головокружительным мечтаниям. Учась и живя в Острогожске, я познакомился с известным в Воронежском Черноземье поэтом Василием Кубаневым. В подборках стихов местных поэтов, которые публиковала Острогожская районная газета «Новая жизнь», иногда появлялись и мои перлы рядом с кубаневскими лирико-патриотическими произведениями.
Это обстоятельство, разумеется, тоже подливало масла в мою поэтическую хмель. Я продолжал писать стихи, как говорится, в любую погоду и даже в дни, когда началась Великая Отечественная война.
В неполные семнадцать лет я, как принято писать в мемуарах, пошел воевать. В этих словах всяк читающий подразумевает войну как таковую: окопы, гром снарядов, посвист пуль и штыковые атаки. Но моя война началась с другого. Нас, юношей, имеющих образование в пределах НСШ и более, направили подальше на восток, как ныне говорят солдаты, «в учебку» — в полковую школу по подготовке сержантов-артиллеристов.
В намеченный срок нас выпустили из учебки сержанта и командирами орудий, но, тем не менее, на фронт не послали. Всю войну мы готовили кадры артиллеристов
ЗЕМЛЯ
Земля, исхоженная с детства ,
В сто раз дороже мне других.
Она великое наследство
Дедов и прадедов моих
Её никто не выбирает
Ни по красе, ни по любви.
Она живет, не умирает
В неостывающей крови.
Ее мы в сердце носим свято.
Он а у каждого одна.
И нашей правдою богата,
И нашей силою сильна.
Мы с нею многих побеждали,
Шли за нее на смертный бой,
И в мире сила есть едва ли ,
Чтоб разлучить могла с родной.
А кто, забыв про землю эту
И затаив к народу зло,
Ушел разыскивать по свету
Другое счастье и тепло,
Тот, увидав края другие,
Терзаясь, мучаясь, скорбя,
Всю жизнь страдает ностальгией,
Хоронит заживо себя.
Четыре опоры
Четыре основы, четыре опоры
Я жизни не мыслю своей без которых,
О них я скажу, ничего не тая
Одна из опор - это дом и семья.
Вторая опора, бесспорно, работа,
И радость, и горе, и долг и забота.
А третье - друзья, что в беде не покинут
И ноши тяжелой возьмут половину.
Что в меру добры и по дружески строги,
С кем никогда мне не сбиться с дороги.
Четвертой опорой всегда дорожу,
Ведь это земля, по которой хожу.
Земля, что милей не бывает на свете.
Земля за которую вечно в ответе.
В незабываемом 1945-ом одновременно с прославленными фронтовиками мы распрощались с армией, разъехались по домам. После демобилизации в октябре 1945 года я случайно встретил директора своей школы, который работал уже руководителем специального детского дома под Острогожском в селе Писаревке. По приглашению своего учителя-воспитателя я и начал свою педагогическую деятельность воспитателем в детском доме. Работа эта была очень муторной. И тем не менее, наш детский дом вышел в передовые в области, а мне поручили выступить на всесоюзном совещании педагогов-детдомовцев с докладом о своем опыте работы. Мое выступление прозвучало по радио, потом доклад был переделан в статью, которая была опубликована в одном центральном журнале.
В годы работы в Писаревском детском доме я познакомился с учительницей младших классов Полиной Алексеевной Каминской, которая после этого события стала на всю оставшуюся жизнь Просянниковой. С той давней поры все мои поступки, все мои прозаические и поэтические мечтания и творения надо рассматривать через призму делового и душевного прикосновения моей верной и дорогой подруги.
После успешного окончания заочного отделения Воронежского государственного университет(историко-филологического факультета) в 1953 году я получил новое назначение по службе - преподавателем литературы и русского языка в Давыдовскую среднюю школу. До этого момента я этот поселок видел только из окон вагонов поездов, следовавших из Острогожска до Воронежа и обратно. Хмурым, патриархальным медвежьим уголком попервоначалу показался он мне, а йотом постепенно я привык к своему месту жительства и даже в стихах стал признаваться в любви к нему.
...Мелькнет на станции названье
«Давыдовка» — мелькнёт, как миг,
И, сокращая расстоянья,
Промчится поезд напрямик...
Тут, наверное, надо несколько слов сказать о том, как «я дошел до жизни такой». Две причины определили мою судьбу. Во-первых, моя поэтическая стихия. Но она, к счастью, не была у меня главной. Еще в детские годы я зазубрил: «Поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан». А вот мое стремление стать воспитателем для меня действительно стало определяющим. Кроме того, я и тогда и сейчас считал и считаю, что в школах учителя-воспитатели преимущественно должны быть мужчины, но если не все, то 50 процентов, это уж точно. Вот почему я избрал для себя «женскую», вечно низкооплачиваемую профессию, вот почему я пошел работать не в престижный для мужчины высокооплачиваемый производственный цех, а в цех глубоко гуманитарный, не всегда и не всеми правильно понимаемый. Я избрал то, что избрал. Но, как в той песне поется, сожалений горьких нет...
Обучая учащихся правилам грамматики и синтаксиса, правильному владению языком великороссов, я всегда отдавал и ныне отдаю предпочтение современному мышлению своих подопечных. Предлагая своим ученикам темы сочинений, я побуждал их не по исстари установившемуся шаблону писать-переписывать «преданья старины глубокой», а по-современному мыслить самостоятельно, своим умом толковать окружающую нас действительность, находить истинных героев нашего времени, уметь видеть в них положительные черты и с чувством патриотического восторга писать о них, находить и видеть свое место в строю современной жизни.
Вспоминая опыт преподавания литературы в первые годы своего учительства, я прихожу к выводу, что в поисках современных героев нашего времени мы как-то, вроде бы незаметно, поняли, что этих героев нет нужды искать только в книгах и газетах, - они рядом, в нашей родной Давыдовке. Это обстоятельство и привело нас к необходимости изучения местной истории. Изучать приходилось по воспоминаниям старожилов, по весьма редким в то время публикациям местных самодеятельных краеведов-историков.
Со временем я понял, что просто учить и просто сочинять стихи - мало, и я стал выходить за рамки уроков с конкретными общественными делами, заботами и наблюдениями. И натолкнули меня на это очень важное начинание мои же ученики.
Как-то писали ребята сочинение на тему о любви к родной природе. В сочинении Вани Сафонова я вдруг обнаружил цитату из моего стихотворения (кажется, это была «Цапля»), которое я, по правде говоря, считал не весьма удачным. Но Ване, очевидно, стихотворение понравилось, он даже вынес его в эпиграф своего сочинения. Замечал я, что и другие ребята использовали мои стихи в сочинениях. Не скрою, моему авторскому «я» польстило то обстоятельство, что меня «народ» цитирует, как «классика». Но придушив
тщеславие в зародыше, я тем не менее воскликнул, как некогда Ньютон: I
- «Эврика!» Я должен организовать в школе литературный кружок, разумеется, с поэтическим уклоном.
- Михаил Никонорович, какое событие в своей жизни Вы хотели бы отметить особо, как наиболее выдающееся? - спрашиваю я своего героя.
-Сборник стихов, - отвечает он с восторгом.
-А, поздравляю Вас, - спохватился я - незадачливый биограф, - но Михаил Никонорович уточнил:
- Как наиболее важное событие в своей жизни считаю недавно вышедший в свет сборник стихов Ивана Сафонова.
-???
-Назовите мне учителя-поэта, который бы похвалился тем,
что по собственному образу и подобию вывел своего воспитанника одновременно в учителя и поэта. А мой ученик-выпускник стал таковым! Больше того, Иван Саввич не просто учителем, а директором школы стал. И стихи пишет, да какие стихи!
Сразу по приезде в Давыдовку учителя-молодожены Михаил и Полина Просянниковы посадили у крыльца своего дома маленький прутик черемухи. Посадили так, для зеленого шума. Не знали молодые люди, что черемуха эта станет свидетельницей и участницей их долголетней супружеской жизни. Здесь, пол зеленокудрой черемухой, Миша читал молодой своей супруге Поленьке стихи, здесь, под черемухой, они радовались своему первенцу - дочке Любе, а вскоре и сыночку Володе. Пришло время - из-под нависшей над крыльцом черемухи выпорхнули в большую жизнь Просянниковы второго поколения - Любовь Михайловна в Воронеже якорь бросила, работает врачом, а Владимир Михайлович - инженер в Нововоронеже. Судьба распорядилась так, что по примеру родителей у каждого из детей родилось по девочке и по мальчику. И зашумели под родительской черемухой праздники многочисленной просянниковской фамилии!
А потом случилось такое, чего не вынесла кудрявая - выше крыши - черемуха, отчего поседел Михаил Никонорович: умерла Полина Алексеевна.
Брось, человек, печалиться, брось, человек, грустить, жизнь твоя не кончается, а это нужно ценить!..Не скоро, не вдруг вышел из горестного оцепенения Михаил Никонорович, чуть было за черемухой-спутницей не иссохся от горя. А потом помаленьку, потихоньку оклемался. И в этом своем печальном житейском воскресении помогли они, житейские дела и заботы, раздумья о дне сегодняшнем и завтрашнем.
...Таким образом, военная, трудовая и общественная работа М. Н. Просянникова сложилась из трех основных ипостасей: война, учительство и местная краеведческая военно- патриотическая деятельность. Да, Михаил Никонорович согласен с таким определением. Именно за эти дела, говорит он, я отмечен Родиной, руководством и общественностью. За войну получил медаль «За Победу над Германией», за учительскую работу - благодарность Облоно и за военно- патриотическое краеведение - благодарность от военкома. Это, очевидно, тот случай, когда деятельность человека выходит за обычные оценки содеянного. Здесь речь уже идет не об орденах и медалях, не о чинах и денежных вознаграждениях, а о чем-то более важном, более весомом, которое в данной ситуации хочется обозначить термином - общественное признание.9 сентября 1996 года решением сессии № 53 районные депутаты присвоили М. Н. Просянникову звание «Почетный гражданин города Лиски и Лискинского района».
Умер Просянников Михаил Никонорович в 1999 году.
|
